…Суббота....Десятка с треском соскочила с досок и больно ударилась мордой о Лаву. “ Да это не Нива» - подумалось мне взгрустнув. «Да это не Нива» - подумалось Лаве безучастно…
В темноте, попивая легкие напитки с пузурьками, две десятки прокрались к Загубью в надежде попоставить чутка жерлиц. Цели разные: наш экипаж Я и ИльяИ желали осчущений, у экипажа братухи закончились дома яйца, которые он выменивает у доверчивых Пашских старушек за рыбу, свои тоже закончились и ушли от него вместе с первой женой, а вторая никак не клюет на пустышку-обманку.
Делясь на команды, брательник отказался ловить со мной, а выбрал своего зему, (считая неразумный, что у него жерлицы лучше). Малек был наловлен ими разнокалиберный плотвишный: от 70 гр плотвиц, до прозрачных мальков не решивших еще для себя кто Они). С осени у меня было припасено местечко верное и привел всех именно туда, правда, тихвинский консорциум постоянно пытался усесться внутри Губы. Расставлялись вдоль тресты, новый ледобур Kikimora ИльиИ от Подворья сдался на десятой лунке и медленно и печально ковырялся во льду. Мы решили, что он такой грустный, потому что на 130 мм, а не на 110 как мой Рояль, но мучались им, в надежде на трофеи.
Крылышки с нами не прилетели в тот день, как впрочем и сосиски с мангалом тоже. Отсюда стало скучно от безделья. Тихвинская бригада, быстро заловив одного щура, выдохлась и сдулась, смотав жерлицы оттянулась внутрь Губы. Я побегал в надежде найти окуня, но он забыл о забитой стрелке и не пришел. Илья сидел и перся от удовольствия созерцания.
К 12,00 первая потычка, пустая. 12,30 – флажок – бросок – залег – пополз – затих – вцепился – подсек – попер – стравил – попер – открытая пасть во всю лунку – Мама! – нет багорика – затряслись ручки – дежурно спортил воздух – сцепились не на шутку голыми руками – выволок – кровь как с порося – полруки как срезало – фото – кубок в студию - девочки – Слава! – звонок Другу. Все.
С этого времени поклевки пошли чаще, Илья без эмоций, нарочито медленно шел на флажок, рыба нарочито медленно заглатывала приманку, приходилось дразнить ее подергиванием, она вяло откликалась. Илья – он другой, он не ловит рыбу как того требует Зов Предков, он вытаскивает ее не за счет крючка, а за счет малька, который застревает в зубах жертвы, крючок для него анахронизм. В лунке жадность рыбы переходит в другое качество, пасть разжимается, но уже поздно и сжимается на горле неумолимая копыта Ильи. Так он и выволок все, что тащил, одну правда умудрился засечь за загривок, что сильно затянуло встречу на поверхности. Короче нетрадиционный он – Илья.
Братуха позванивал из Губы о свих неклюющих делах. Яйца все дальше укатывались от него. У нас тоже слегка подзатихло, решили переставиться вдоль берега. Помогло.
Переставляешься – пять-десять минут и потычка. Хватка по- прежнему нечеткая. Малек щуке больше понравился крупный, наверное вкуснее болтался на крючке, на мелкого тихвинскими был задран окунь. Клевало до темноты с некоей периодичностью. Заловлено: одна на 3,600 ( завешана дома, в трюме находился налим грамм на двести, поэтому 3,400), четыре в район килограмма ( не вешаны, так как уехали с Ильей). У брательниковой команды: у него – 0, у кореша – 2 счучки и окунь. Поводки мы металлические не ставили, леска 0,4 , основная 0,3 , крючок – одинарник. У тихвинских все гораздо прочнее и страшнее. Все.
По Свири ездят по обоим берегам, переезжают реку в районе Свирицы на буранах, мотоцыклах и т.п., едут борзо. Носились целый день попусту с выходом ближе к фарватеру в районе красного дома, затем , ближе к темноте сбились в кучку и погнали кого-то вверх по течению. Бомбили до самой темноты, бинокля не было, поэтому Кого – неизвестно, может просто тренировались косяка гонять.
Дележка рыбы прошла без драки, наверное потому что все обессилели, когда я ведя всех к машинам, выволок процессию на пол дороги к деревне Загубье. Оттуда домой проще было пешком дойти, чем к машинам возвращаться…
