Да-а-а, август хорош. Своей непредсказуемой погодой, обилием лесных чудес и фантастической возможностью впихнуть в одни выходные почти всё, что я в этой жизни люблю - рыбалку, грибы, баню. Эти зарисовки-эпизоды, надеюсь, позволят излить на вас, уважаемые, частичку благодати, которая снизошла на Сома в деревне Старо-Гарколово, на берегу Финского залива.

     ...срезать их было жалко. Малышня, в ещё белёсых панамочках, завидев меня, как будто кинулась в рассыпную и потом застыла, играя в "Замри". Под кустиком можжевельника, почти обнявшись, стояли два братика-красавца, чуть поодаль, одна за другой, замерли три их белые сестрички, все "мал-мала-меньше". Остальная семейка тоже притаилась недалече, под камнями и листьями уже пожухшей травы. Крепкий, с толстенным пузом папаша, с надетой набекрень огромной коричневой шляпой, своей демонстративной неприкрытостью словно пытался отвлечь меня от своих детишек. Хотя где ему, такому великану, принятому мною сначала за пенёк, было спрятаться!
     От неожиданности, увидев такую красотищу, я аж присел на корточки. "Режь, не боись", - успокоил меня Палыч, местный дед - "Если человек на белого глянул - всё, гриб больше не вырастет..."

     ..."Уф, сейчас сдохну!", - вспотевший мозг, такой же, как и всё тело распаренный и разомлевший, уже вяло протестует против попытки закинуть очередную порцию кипятка на малиновые камни. Веник, раскрутив адскую жарищу над потолком, опускается на яростно желающую терзания плоть. Хорошо ложится, с протягом. Сначала по правому боку, потом по левому...
     "Давай еще!", - прошу я, а Молодой, подбросив очередную порцию воды, присел на пол и приговаривая: "Пошёл ты на фиг со своей баней!", исчезает из парилки.
     Мгновение и приходит Грань. Грань между жизнью и смертью, когда кажется, что ещё чуть-чуть и жар проникнет внутрь, испепеляя внутренности. Всё становится далёким и не реальным, не важным и не нужным.
     Кто-то пытается научиться это терпеть, а этим просто надо уметь наслаждаться...

     ... бегущая речка. И не речка вовсе, а небольшой ручей, который мне, длинноногому, перепрыгнуть не составило ни какого труда. Вода струится сквозь пальцы и, словно ледяным шёлковым платком, ласково их щекочет. В моей ладони маленькая форелька, несколькими минутами ранее выловленная Молодым. Я уговариваю её не умирать, она тоже хочет жить, вяло шевелит жабрами и старается мне помочь. Пока у нас получается плохо, её постоянно переворачивает вниз спинкой, от её былой силы не осталось и следа. Зато красота осталась! Неописуемая красотища! Наверное, больше никогда судьба не предоставит мне случая подержать в руках форель не делающую даже попыток вырваться и сбежать. Любуйся, Сомяра, наслаждайся.
     О-па! Тельце затрепетало... Плыви - плыви, роднуля. И, словно благодаря меня за спасение, чудесное создание устроило в воде маленькое представление - преодолевала перекаты, пряталась под камни и просто кружила в омутке. А потом, брызнув на прощанье холодным душем на мои руки, скрылась навсегда...

     ...поплавок кивнул и рванулся к камышу. Леска, слегка поддёрнутая вверх, остановила его бег и тормознула на мгновение. И этого мгновения достаточно, что бы оценить размер микросчастья, которое ожидает меня через секунду. Каждая рыбёха, как бронзовая медаль, награждает нас с Молодым за то, что вовремя плюнули на волны, банки, дорожку, спиннинги и уселись в этой заводи, в полной тиши от ветра и людей, ловить краснопёрку. Трепеща и брыкаясь, трехсотграммовые красавицы всеми силами стараются вырваться, но... одна за одной, минута за минутой, всего с полуметровой глубины, наполняют садок, который так приятно достать из воды и полюбоваться искрящимися переливами коричневатых тел.
     Два часа Счастья...

     p.s. Жаль Лысого с нами не было...



Сом
2001 г.