Сибирские были. Как это всё начиналось!
Блог опубликован в клубном канале Яндекс-Дзен
По заявке Гололобова рассказ о становлении меня в Сибири, как охотника и рыбака.
С подачи рыбака «Андроид73» СЕРИЯ 1.
************************************************************
В Питере в семидесятые годы у меня было две проблемы: с женой и с партией
1) Жена не понимала: «Что значит не ругаться - во всех семьях ругаются». У них с тёщей даже шли бои за право командовать мной. Я решил дать жене подумать.
2) Когда принимали в партию, на собрании один деятель очень откровенно сказал, что: «С ним (то бишь со мной) в наш коллектив вливается свежая энергичная струя». Я не мог отказаться «влиться» и решил влиться не к «ним» в болото, а туда где таких струй побольше и водоём посвежее.
Я послал себя от них всех на три буквы – на БАМ. Почитал книг о Сибири, охоте, рыбалке и... уехал!
В составе питерского стройотряда я прилетел на вертолёте в посёлок Новый Уоян 9 января 1976 года – суровая дата!.
Долина Верхней Ангары имеет очень своеобразный климат. Максимальная летняя температура в той долине +53С, а минимальная зимняя -57С. Получается уникальный диапазон температур: 110 градусов по Цельсию. С осадками ситуация в долине Верхней Ангары тоже необычна: зимой и летом их почти не бывает. Летом стоит ужасная сушь. Осенью начинаются дожди постепенно переходящие в снегопады. Зимой уровни снега в долине не велики: с полметра. Весной при таянии снега не бывает луж: солнце практически испаряет снег и он исчезает, не проходя стадию воды. Такому климату Долина Верхней Ангары обязана тем, что обрамлена высокими горами, не пропускающими ветра.
Нас 20 человек разместили в большую солдатскую шатровую палатку. Дежурные топили огромную буржуйку, но… было очень даже не жарко. Я первым показал, что, ложась спать, поверх одеяла надо укладывать тулупчик и под него засовывать остальную одежду.
Это первая фотография сделаная на БАМе 10 января 1976 года. Я справа. Нам даже спать приходилось в шапках. Чтобы не облысеть мы решили состричь волосы - новые отрастут.
Я с собой из Питера привёз фотоаппарат, фотоувеличитель и всё что надо для печати. Ещё на заводе в фотолаборатории меня профессионалы научили искусству военных журналистов, как в полевых условиях печатать фотографии при минусовых температурах: в проявитель для фотобумаги добавлять едкий натр а в фиксаж уксус. Всё это я взял с собой. Лаборатория обеспечила меня профессиональными плёнками КН-2, КН-3 и КН-4. Вот фотобумаги я взял маловато.
Через два дня, встав на лыжи я начал ходить с фоторужьём в тайгу на час-два а со временем и на день-два. Как только я первый раз стал печатать фотографии, на меня набросились все: сфотографируй! Я поначалу печатал, экономя бумагу, форматом 6х10. Были довольны и такому. Фотографировались кто у самосвала Магирус, кто у крана Като, кто у трактора Катерпиллер, а кто дак просто у сосенки. Кстати хвоя у сосен в морозы становилась из зелёной в голубую. Стала понятна песня: «А вокруг голубая-голубая тайга»!
За первую зиму я накопил опыт путешествий при экстремально низких температурах (до -50оС).
За мной через день по моим следам часто хаживал местный мужик, потом через день я разбирался в его следах. Мы, будучи не знакомы и ни разу не встречаясь, недоумевали по поводу поведения друг друга. Когда я обзавёлся ружьём и пришёл в охотхозяйство регистрироваться, встретился с охотоведом. Нам с ним было над чем посмеяться: это он ходил по моим следам и недоумевал: кто ходит зря по лесу – ни в кого не стреляет. Охотовед оценил мою способность в одиночку жить в тайге, удовлетворил мою просьбу и пошёл на нарушение: дал мне профессиональный охотничий участок на одного: Урочище Итыкит. Даже эвенки по нормам должны были охотиться вдвоём, а тут... Я тогда сдуру решил, что меня осчастливили и лишь позже понял - поиздевались.
На БАМе мне предложили место электрика + аккумуляторщика в гараже СМП (Строительно Монтажный Поезд). В результате я получил шикарный вагончик под мастерскую, зарядный выпрямитель, бутыль кислоты, ариометр и нагрузочную вилку. Немного покумекал и сварил электрический дисциллятор производительностью 20 литров в сутки. Вагончик я разделил на два отсека: рабочий и жилой и переселился в него жить, в построенной общаге я не прижился.
По посёлку прошёл слух: появился ушлый аккумуляторщик, у него всё есть, и ко мне попёрли водители из гаражей разных организаций. Обслуживал всех без разбору. От аккумулятора в морозы зависела их жизнь. За обслуживание аккумуляторов они в благодарность готовы были привезти всё что ни попрошу: посуду, фотобумагу и прочее. Многие просили сделать БАМовскую фотографию. Делал, но денег ни с кого не брал. С этим были порой конфузы. Один водила будит меня среди ночи: «Вставай я ящик водки привёз – будем пить. Ты сделал мне классную фотографию – дома её на стенке повесили!» Еле отбился: «Мне через пару часов на работу!»
За пару месяцев в посёлке построили пару общаг: мужскую и женскую. Правда все смеялись, что обе общаги мгновенно превратилась в семейные. Я же себе на границе посёлка и леса построил засыпушку: двойные стенки домика засыпал древесными опилками.
Сразу же задался целью обзавестись собакой. В городе Нижнеангарск во время командировки прихватил щенка: сучёнку лайку. Она оказалась тупа как пробка. Назвал её Тёща. Как то ехал на тракторе с другом после обеда на работу. Вижу: бежит мелконький щенок с обрывком марли на шее и носом аж «землю роет» - нюхает. Спрыгнул я с «Беларуси» и догнал щенка. Срезал перегрызенный марлевый поводок с ошейником и принёс щенка домой. Пёсик сразу нырнул под шкаф. Я поставил ему миску с молоком и положил кусок колбасы. Через час захожу с Тёщей, новенькая собачёнка с рыком выкинула Тёщу за дверь. Я даже закрыть не успел. Выгнала и снова под шкаф. Смотрю: посуда пустая, взял ещё кусок колбасы, провёл им по полу зигзаг от миски в угол за тумбочку. Я занялся работой. Через час новенькая не спеша выбралась и осторожненько к миске. Понюхала, понюхала и побрела крадучись вдоль, нарисованного на полу зигзага, нашла кусок и рванула с ним под шкаф. Ещё через пол часа вылезла и скулит у двери - открыл. Она отбежала на пару метров, помочилась и рысью назад. Ну думаю чистюля и умница: ура нашёл! Долго думал - как назвать. Вспомнил: была у меня на Новой Земле собака с кличкой Тундра. Ну и эту назвал так же. Народ часто путал и называл её Тында. Через два дня Тундра от меня ни на шаг не отходила.
Ей тогда было не больше двух месяцев (спецы определили по зубам). Тёщу я благополучно всучил товарищу (условно назову его Лёхой) , из неё так ничего толкового и не выросло. Тундру я сразу стал активно ежедневно тренировать. Через год она выбилась в вожака всех собак посёлка. Я начал натаскивать Тундру, как только мы с ней подружились - иначе это трудно назвать. Поначалу ей трудно давалось сходить за десяток км на речку Полувананду и обратно.
По пути я ей показывал следы белок и колонков и хвалил, когда она нюхала их. Если она нюхала заячьи следы, то я сердито говорил: «ФУ». Убеждал: «Нельзя лайке гоняться за зайцами. У тебя другая забота – пушнина!»» Она так быстро росла, набиралась сил, ума и опыта, что я был в восторге от неё. Моя мама всегда говорила, что я слишком балую женщин, поэтому они и наглеют. Тундру я баловал, но она не наглела. Я считал себя не хозяином, а другом её. Вот Тундра считала себя моей хозяйкой... Однажды она даже куснула женщину за ягодицы, когда та подошла ко мне поцеловаться.
На этом снимке Тундре третий месяц. Мы с ней на рыбалке. Она меня (увлёкшегося ловлей) охраняет. Неплохо устроилась! Третий на этой фотографии мой друг Колька цыган. Он у нас работал трактористом, рыбу ловить он и не пытался – не интересно. Вот прогуляться десяток километров, сварить и попить чайку на речке любил.
Местные парни показали мне речку Полувананда. В ней в отличие от Верхней Ангары можно было безопасно рыбачить: течение медленное и нет промоин. Полуван – язь и название Полувананда переводится как Язевка. Название речке дано не зря. Нередко лавливал я там на примитивную снасть особей язя по паре кило штука. А уж подъязков не счесть. Для удильника я из соснового чурбака вырубил палку с палец толщиной и слегка обтесал ножом. Раздобыл полтора метра Клинской лески сечением 0,3мм. На леску подвязал зимнюю блесёнку из набора от заводика «Военохот». Из чурбаков дров добывал короедов и подсаживал их на блесёнку. Клевало лихо!
*
Летом Тундра подтвердила, что за мной "в огонь и в воду". Случилось, что в выходной было моё дежурство в таёжном вагончике на трассе. Вся бригада отдыхала в посёлке. Я заряжал патроны, вдруг к вагончику подъезжает пожарная машина и сигналит. Выбегаю, а мне: "Лес горит. Вам всем надо отстоять мост. Иначе пожар по нему через речку перекинется!" И... уехал. Я целый день вёдрами таскал воду и поливал. Лопатой прокопал метров десять канавку. В таёжный низовой пожар фотографировать было некогда.
И там она, повизгивая (лапки жгло), не отставала от меня.
На этом снимке ей уже больше полугода и она через порог Анамакита (Белые камни - мрамор) плывёт за мной. У меня то ноги подлиннее и я в болотниках перебрался. Ей пришлось плыть.
Летом моя знакомая тунгуска привела ко мне отцову охотничью собаку: «Сейчас не сезон – Пальма бездельничает. Пусть Пальма месяцок поучит твою Тундру». Собаки уходили на день-два в тайгу и возвращались сытые. Чем - не рассказывали.
*
Через неделю после прилёта на БАМ, в первый выходной я поехал с друзьями в магазин деревни Старый Уоян. Сначала решил побродить и посмотреть посёлок. Встретил местного парня, поздоровался и попросил указать человека, который бы научил охотиться. Парень удивился, что питерский на улице со встречным здоровается - остальные наши ходили как в Питере: не обращая внимания на встречных. Парень показал мне на дом Николая Николаевича с Дарьей Ивановной. Я зашёл к ним и познакомился. Николай Николаевич не спеша порасспросил: кто, да откуда, да чем занимался, да чего умеешь. Велел сходить взять в магазине бутылку спирта и приходить к ним на обед.
В Сибири при морозе под -50 вино и водка замерзают и рвут бутылки. Выдерживает только бутылка Шампанского. Не замерзали же обычно коньяк пять звёзд 42 градуса и «Спирт питьевой». Местные жители предпочитали спирт, его завозили в Сельмаг и продавали нам по списку: бутылку в руки на неделю.
Пришёл я в гости и не зря. Дед, так Николая Николаевича называли сын и племянник, уже приготовил мне кучу «тестов». Предложил закусывать либо жареной и варёной пищей либо «по нашенски». Я выбрал второе. Снова задачка: расколотку, максу или строганину. Про строганину я читал, а про первые два слухом не слыхивал и предложил ему выбирать самому. Он велел внести максу - мороженая сырая печень налима, порезанная тонкими ломтиками. Я выпил и закусил не морщась. Оказалось вкусно. Поели, поговорили. Вторую рюмку закусывали расколоткой. Для этого с мороза внесли сырого замороженного килограммового окуня, положили его в газете на порог и разбили обухом топора. Мясо рыбы разделилось на пластики, мы их макали в соль, перец и закусывали. Дед всё лукаво поглядывал на меня и похмыкивал. На вопросы он отвечал неохотно, и тщательно взвешивая слова. В общем, отобедали, выпив на двоих поллитру чистого спирта. Дед не курил и обрадовался, узнав моё отношение к табаку. На прощание дали мне пару хороших налимов и пару солёных икряных омулей.
В бамовском отряде наши ребята были в восторге от ухи, которую я сварил из налимов. Стали хвалить. Двое парней решили по пьяни меня «на всякий случай» проучить «чтоб не зазнавался». Вышли из палатки, я подошёл к дереву помочиться, они тоже - не бить же человека в спину. Пока мочились втроём на одно дерево, задиры «остыли». Поболтали и вернулись друзьями.
Через неделю Дед дал мне посмотреть капканы. Я их покрутил в руках - ничего нового: я уже ловил в Лен. области ондатр на такие.
В этот раз не пили. Я много расспрашивал и узнал, что они на днях выкинули старое негодное ружьё. По моей просьбе с помойки принесли это ружьё мне посмотреть. Я его решил починить для себя - не поверили, что смогу. На том и расстались.
Пришёл я в наш посёлок и сразу в мастерскую. Заварил электросваркой разбитый казённик. Изготовил из расточного твёрдосплавного токарного резца сверло-пёрку и просверлил казённик по новой. Из гвоздя напильником выточил новый боёк. Вручную навил новую пружину и собрал затвор. Меня стали за него дразнить - Дерсу Узала т. к. это ружьё 16го калибра имело ствол на 10 сантиметров длиннее современных охотничьих ружей.
В следующие выходные отремонтированное мной ружьё было тщательно изучено Николаем Николаевичем и благословлено на испытания. Забили патрон мощным зарядом дымного пороха, зарядили в ружьё. Привязали его за баней и дёрнули из-за угла верёвку. Ухнуло и не разнесло! Так у меня появилось моё первое ружье, и я впервые выстрелил из охотничьего оружия.
Ещё через неделю Дед ко мне резко «потеплел» и стал безо всяких обиняков отвечать на любые вопросы - я обалдел. Парни, когда я с ними вышел на крыльцо, мне всё объяснили. Оказывается, что я с достоинством прошёл все Дедовы испытания. Сначала он проверил, не забрезгую ли я таёжную пищу. Потом смотрел на меня во хмелю: не стану ли куражиться или приставать к его дочке (не бабник ли?), которой было велено в тот вечер почаще подходить к столу. Важной проверке я подвергся, трогая капканы - не «дурной» ли глаз и не «дурная» ли рука. Эти капканы наживили, поставили за деревней и в них попал колонок. Решил Дед – «удачливая» рука. Ну и когда я починил ружьё: решили, что без доброй магии здесь не обошлось и рука у меня «счастливая». Этим ремонтом я покорил сердце старого охотника.
Дед попросил: «Говоришь щенка завёл. Приведи взглянуть». Я привёл. Тундра, войдя во двор, тут же поймала курицу и подала мне. Дед расхохотался и велел наказать. Я взял одной рукой собаку за шкирку, в другую руку присмиревшую курочку и стал Тундре объяснять, что это не дичь. Потом отпустил куру. Та убежала в стаю. Тундра было дёрнулась за ней – я рявкнул: «Нельзя!!!» С тех пор она только присматривалась к курам, но не трогала их. Дед похвалил нас обоих.
Если бы не добрые и откровенные советы Николая Николаевича, то мне бы туго пришлось на первых порах. А пироги-рыбники Дарьи Ивановны мне не забыть никогда.
Вот так у меня появилось главное для охотника: ружьё, собака, опыт выживать и знания переданные Дедом. Выносливость, благоразумие и настойчивость мне привили ещё тренеры в спорте. Позже весь наш БАМовский посёлок стал моими друзьями, и прозвали меня Юрка-тунгус.
*
Осталось за малым - практика. И я пошёл к тунгусам.
(Продолжение следует)
-
67
117 комментариев
Рекомендованные комментарии
Создайте аккаунт или войдите в него для комментирования
Вы должны быть пользователем, чтобы оставить комментарий
Создать аккаунт
Зарегистрируйтесь для получения аккаунта. Это просто!
Зарегистрировать аккаунтВойти
Уже зарегистрированы? Войдите здесь.
Войти сейчас