Однажды на Снежной... Часть 2

А теперь две двойки, которые не поимели счастья упасть в Хырмын-Дулю:

Володя кемский. Самый авторитетный водник, который прошёл великое множество порогов. Однажды на одном из карельских водопадов Вову притопило так, что из ушей потекла кровь, но даже это не убило его водный энтузиазм.

Серёга. Майор МЧС, пожарный. Он очень сильно выручил команду, согласившись отправится с нами в экспедицию, когда перед  самым отъездом вдруг выяснилось, что нас нечётное количество: идти Снежную втроём на четвёрке - это весьма рискованное мероприятие. Сергей впервые в жизни сел на катамаран, но с веслом управлялся не хуже, а может, и лучше других. � вообще, казалось, что он всегда был с нами во всех походах.

Саня кемский. Добродушный силач, всегда готовый к любым приключениям. Устанешь перечислять реки, на которых он побывал.

Миха петрозаводский. Десантник, ветеран и орденоносец. Примерный семьянин. Отличный спортсмен. Беспощаден к врагам России. Фанат своей гитары, которую повсюду возит с собой в специальном гермодомике.

Следующая попытка Серёги.

Снова облом.

От безысходности хватаемся всей толпой за спасконец и на раз, два, три пытаемся сдёрнуть кат с камня в надежде, что кошка не сорвётся, и нам удастся подтянуть наше добро к берегу. Катамаран встаёт на дыбы, один баллон, как отработанная ступень ракеты, отделяется от камня и быстро уплывает, а второй, который с вещами, буквально на секунду зависает на кошке, и... тут же отправляется вслед за первым. Вытаскиваем из воды двуносого Буратино и с тоской смотрим, как наше барахло исчезает в чреве Жабы...

�, о чудо, вскоре мы узнаём, что баллон с вещами прижало к берегу туда, куда совсем недавно Жаба выплюнула нас самих. Это уже кое-что...

Теперь оставалось понять, что делать дальше. Одно было совершенно ясно: ночевать на скалах - занятие малопривлекательное. Судя по лоции, в двух километрах ниже по течению в устье реки Ара-Буректай должна быть хорошая стоянка, поэтому решили двинуться туда. Забираем всё, что можем нести, а остальное грузим мужикам на двойки. Отныне, как говорится, место встречи изменить нельзя, и это место - Ара-Буректай.

Тронулись. Нога болит всё сильней и сильней. Сначала я нёс какой-то мешок, потом у меня его отняли, лишь бы я сам шёл по-человечьи, в конце концов Юрик вырезал мне посох, с которым я и поковылял позади всех, изрядно тормозя процесс. Только часа через три мы были на месте, а ведь прошли, повторюсь, всего-то около двух километров...

Пока все остальные толклись на берегу, Юрик с Андреем куда-то исчезли и вскоре вернулись с хорошей новостью: в ста метрах от берега они обнаружили охотничью сторожку. Это был, конечно, не кемпер с холодильником, но для четверых - вполне приемлемое жилище. Кроме того, под стрехой хранилась двуручная пила, рядом стоял колун, и даже имелся запас дров.

Судя по автографу, нацарапанному на стене, строению было не менее сорока лет.  Внутреннее убранство избушки напоминало отсек плацкартного вагона: по бокам довольно широкие нары, стол под окном, а у входа вместо боковых полок - печка. К слову сказать, печка эта нагревала избушку до температуры сауны с помощью пары поленьев в считанные минуты, поэтому приходилось раздеваться.Попутно наши следопыты обнаружили схрон с полторашкой сахарного песка, почти полторашкой риса и литрушкой прогорклого нерафинированного подсолнечного масла, а главное, пятилитровую банку затхлых сухариков. � всё это должно было на неопределённый срок стать едой для десятерых здоровых мужиков. Примерно через час причалили две уцелевшие двойки. Мы обнялись. Вся команда снова была в полном составе. Кстати, когда мы пробирались по джунглям к устью Ара-Буректая, я смотрел на речку и тихо радовался, что ковыляю с палкой по земле, а не бултыхаюсь на катамаране в этом жутком потоке, и молился за парней, чтобы они не кильнулись и дошли живыми и здоровыми. Снежная их не щадила: перегруженные, практически неуправляемые катамараны река крутила, вертела и топила с головой, но они, как говорят в кино, сделали это!

Вечерело. Поставили палатки. Распатронили наши спасённые вещи, раздали сухое бельё четвёрочникам и переоделись сами. Затопили печку в сторожке... Я достал энзэшный литр 95* спирта, а �горь - флакон манерного коньяка. Поскольку все штатные запасы алкоголя мы выпили ещё несколько дней назад, а о существовании этого НЗ никто и не подозревал, то появление на свет Божий этого добра вызвало бурные и продолжительные овации. Всё это дело мы быстренько приговорили по случаю своего чудесного избавление от смерти и, многократно поведав о своих впечатлениях от Полёта Белки, в конце концов отправились спать.

Забравшись в палатку, я упаковался в тёплый сухой спальник, закрыл глаза и сразу почувствовал себя счастливым человеком. А в голове в это время раз за разом, как видео в режиме бесконечного повтора, прокручивались события прошедшего дня: то ускоряясь, то замедляясь, то выхватывая отдельные кадры... Анализировать даже не пытался - просто смотрел... Засыпал, однако, с твёрдым убеждением: если мы не утонули в реке, то уж на берегу-то обязательно выживем.

Спали долго. Наконец к обеду все собрались. Андрей, как милиционер из фильма про Шурика, раздал наряды на работу: «Так... Вы, калеки, (это я и дядя Саня) идёте за ягодами. Ты, ты и ты дуете за грибами, вы двое - по хозяйству. Мы с Юрой попробуем поймать рыбу». Разошлись...

Ягоды, которые ещё два дня назад повсеместно росли в таком изобилии, что буквально некуда было «испражниться», здесь практически отсутствовали: за час мне удалось наскрести всего одну миску бруснично-черничной смеси. Преодолев огромное желание быстренько съесть всё это дело горстями, я гордо принёс свою добычу к сторожке... 

Грибов на Ара-Буректае, как и ягод, тоже мало, и росли они в горах, поэтому собирать их было не так-то просто. Собранные грибы торжественно передали мне, как специалисту в этой области, для идентификации и дальнейшей обработки. Четверть грибов оказалась откровенными поганками, а все остальные, включая всякие ежовики, еловики и прочие саркодоны, без колебаний пошли в дело.

Рыбаки вернулись с пустыми руками...

Пока варился обед, обсуждали перспективы своего вызволения из сложившейся ситуации. Вариант аварийного выхода с маршрута вдоль русла реки Ара-Буректай через перевал Лангутайские Ворота на Транссиб отвергли сразу: четыре - пять дней, а может, целая неделя пути по неизвестной местности без еды и соответствующей экипировки - это утопия полная. Горячий майор предложил чуть ли не завтра вдвоём или втроём рвануть пешком по левому берегу Снежной, но его, к счастью, отговорили, а идею об отправке в Выдрино (конечный пункт) двух двоек со штатными гребцами посчитали абсурдом: идти по такой реке даже налегке - смертельный риск в самом прямом смысле этого слова. В конце концов разум восторжествовал: будем сидеть на жопе ровно и ждать, пока уйдёт вода, ну а там либо какая-нибудь группа пойдёт мимо (мы знали, что вслед за нами планировалась чья-то заброска), либо сами что-нибудь придумаем. У нас была крыша над головой, проблемы с едой нас не очень пугали, короче говоря, на Ара-Буректае мы могли выживать очень долго...

В этот день, впрочем, как и во все остальные дни, на обед (он же завтрак, он же ужин) у нас был грибной суп с горстью риса и черничный компот. Процесс выглядел так: один фигурант наливает в миску мутную баланду, другой, как добрый доктор Айболит, плюхает туда две столовые ложки масла, а третий выдаёт по шесть сухариков: порешили, что пять сухариков - это мало, семь - много, а шесть - в самый раз. Наверное, в обычной жизни от такого супчика меня могло бы и стошнить (на дух не переношу нерафинированное масло), ну а здесь я ел если не с аппетитом, то, по крайней мере, не морщился. Сухарики с запахом плесени вообще входили в организм, почти как Ленинградское пирожное.

После обеда играли в картишки в «козла» навылет, причём с таким энтузиазмом, как будто это происходило не в сторожке чёрт знает где, а в купе поезда или даже в «кемпере»; травили анекдоты и ржали; вспоминали былые походы и какие-то забавные истории, причём никого не смущало, что всё это уже было неоднократно рассказано и многократно услышано; частенько предметом обсуждения становились шалые девушки и тонкости общения с ними и, естественно, все мечтали о том, как прилетит вдруг спасатель в голубом вертолёте и всех нас спасёт.

Все последующие дни практически ничем не отличались от первого.

Хоть особой надежды на то, что найдутся такие же идиоты, как мы, которые пойдут по реке в такой паводок, у нас не было, но на всякий случай мы соорудили плакат «SOS» и вывесили его так, чтобы он хорошо был виден с воды.

Заодно отметили колышком урез воды, чтобы отслеживать её уровень.

Вот и все дела... Сказать, что мы как-то сильно страдали или прилагали какие-то титанические усилия для выживания, было бы неправдой - мы просто жили... О еде никто вслух не мечтал, да и чувства голода почти не было. К тому же в вынужденной диете были очевидные плюсы: во-первых, мы худели и стройнели, а во-вторых, извините за интимные подробности, кратность такого хлопотного дела, как «испражниться», существенно уменьшилась.

В конце концов вода стала постепенно уходить. Стала уходить - это совсем не означает, что она ушла, потому что паводковый уровень сохранялся, но мы тем не менее коллегиально приняли очередное безумное решение: идти вдесятером на двух двойках, причём со всем шмурдяком.

Наши умельцы под чутким руководством авторитетного Володи соорудили дополнительные стремена для нештатных гребцов, мы оделись по форме и загрузили катамараны.  Заупокойную записку с номерами телефонов, по которым следует звонить в случае нашей безвременной кончины, оставили на столе в сторожке. 

Должен сказать, что последние печальные события существенно уменьшили у меня тягу к вёслу, поэтому, когда нас с �горем определили в пассажиры, мы не стали упираться и изображать недовольство, а с радостью согласились.

Наконец оттолкнулись от берега. Я восседал в центре ката на груде вещей, словно падишах на слоне, и с осознанием того, что от меня ничего не зависит, любовался окрестными пейзажами.

Первые триста метров река была довольно ровная, и в мою голову стала закрадываться очень приятная мысль, что вот так мы и дойдём до самого конца: ведь до людей оставалось каких-то пятнадцать километров, а это всего один час ходового времени. Но не тут-то было. Снежную снова стало пучить. Вскоре с катамарана смыло Андрея. Каким-то чудом ему удалось схватить протянутое весло и забраться обратно. Пока он усаживался, мы прошли поворот и в двухстах метрах ниже по течению увидели безрадостную картину: хаотически разбросанные по руслу здоровенные валуны, между которыми дыбилась и пенилась вода, образуя мощные валы и бочки.

Двойка с пятью водниками и вещами на борту - неуправляемый болид. Максимум из того, что можно сделать, - это держать катамаран носами вперёд. Если мы влетим в таком виде в порог, то киль гарантирован.

� тут нам в очередной раз повезло: удалось прижаться к каменной косе и зачалиться. Дальнейший план был очень простым и естественным: шестеро безлошадных идут по берегу, а двойки, пройдя порог, при первой же возможности тормозят и ожидают прихода остальных. Нам тогда и в голову не могло прийти, что такой возможности вообще не будет. Буквально через пару километров один катамаран перевернётся, а из другого выпадет водник. � в таком виде река их будет тащить больше десяти километров...

Пока парни морально и физически готовились идти в порог, Андрей, добрейшей души человек, сказал, обращаясь к отцу: "Батя, вот тебе зажигалка и леска с крючком. Вы с Лёшей ходите медленно, поэтому идите вперёд, калеки, а мы вас догоним. У вас всё есть!" Вот это "у вас всё есть" до сих пор вызывает нездоровый смех у всех участников мероприятия!

� мы пошли...