«Норка переплывала реку. Я залюбовалась гармонией и совершенством природы. Маленький мужественный зверек бесстрашно покорял быстрый поток. До берега оставалось пару метров. Страшной змеей таймень вылетел из воды и всей мощью черно-красного хвоста обрушился на норку. Маленькое тельце покорно плыло по течению. Секунда, другая… Пасть в злобном оскале навсегда поглотила пушистый комочек. Растерянность и бесконечное сожаление от увиденного. Прекрасное и жестокое лицо природы-матушки смотрело на меня. Ветер тихо прошептал – «это жизнь».
Хабаровский край. Ржавый, от таежной грязи «крузак», с бычьим упорством зарылся в очередную протоку. Восемь часов неимоверной тряски. День почти уснул. Удэгейская деревня Красный Яр. Ведро воды на голову. Полегчало. Наш проводник и друг – удэгеец Серега грузит в лодку топливо да пожитки. Жена Ириша, заботливо подливает борщ с мясом козы. Походные сто грамм закусываем сырой изюбревой печенкой и вкуснейшей рисовой лапши с козлятиной. Полирнув удэгейские разносолы огуречно-помидорно-луковым салатом с таежного огорода, мы попрыгали в лодку. Заблудившееся в тучах солнышко, помигало последними лучиками, и, бросив нас на произвол судьбы, мирно удалилось почивать.
Ветер засвистел между сопками. Вездесущая морось. Брызги. Стена дождя рухнула на нас холодной гадостью. Свитера, флисы, «непромокаемые» костюмы – сдались под натиском стихии. Река запузырилась черными фонтанами. Сопки сдвинулись хмурыми бровями. Лодка отчаянно взбиралась на перекаты. Впереди еще часов пять-шесть пути до первого зимовья. Ветер, с особой изощренность, перебирал продрогшие косточки. Не спасали даже химзащитовкие плащи.
Ну, здравствуй, Сихотэ-Алинь! Первая встреча, душевная встреча!
С божьей помощью, за полночь мы добрались до первой охотничьей избушки. Лодка с разгона влетела в протоку, и устало притулилась к деревянной лестнице. Уму непостижимо! Как, Серега, в полной темноте, в грохоте ливня, умудрялся уворачиваться от корчей, проскакивать валуны? Это же какое, звериное чутье надо иметь, что бы ни впилиться в заломы, да просто остаться в живых, и еще лодку не перевернуть. Отчаянный народ - эти удэгейцы! Уважаю!
Утро встретило нас мелким дождичком, но нам уже не привыкать. В горах накануне прошли сильные ливни, вода поднялась еще выше, затопленные косы кивали верхушками кустов, река как-то отяжелела и стала совсем черной. Над туманом нависли грозные скальники. Сто двадцать километров мы уже вчера отмахали. До нашей избушки осталось еще сто восемьдесят. Заломы ощетинились свежими корчами. Прохода нет. «Танюша! Падай!» - прищурившись, Серега выглядел узкий лаз, и, прибавив газку, втиснул лодку между корчами. Лодка вскарабкалась брюхом на затопленное бревно и на секунду застыла с задранным носом. Подняв мотор, Серега деловито скомандовал:
«Давай на нос!» Мы с Димой кубарем перекатились через поклажу. Лодка поднатужилась и юркнула носом за корч. Взревел мотор, резанул струю и выплюнул лодку в бешеный перекат. Дима мгновенно схватился за шест и уперся в топляк. Теченье упорно тянуло лодку под залом. Пританцовывая кормой, лодка натружено утюжила струю, сантиметр за сантиметром рвалась на свободу. Все. Прошли. Сердце колотилось где-то на кончиках волос.
«Не бери в голову, Танюша! Таких заломов еще больше десятка будет!» - успокоил Серега. Глядя на невозмутимое лицо Димы Сокура, нашего партнера и товарища из Владивостока, я поверила, все будет хорошо. Но внутри, все трусливо дрожало от страха.
После шестого или седьмого залома, я осмелела, и, оглянувшись вокруг, аж захлебнулась от дикой, первозданной, таежной красоты. Тут и солнышко, чуть протиснулось сквозь лохмотья туч. Мутный поток плеса зазолотился веселыми зайчиками.
«Пора попить чайку!» - причалил лодку в протоке Серега.
«Красиво? – Дима кивнул в горизонт. Плес – это одно из любимых тайменевых мест. Смотри! Крутая сопка со скальником. Значит, эта сторона плеса всегда глубокая. На Бикине это обычно два-два с половиной метра. Видела под нами цепь подводных валунов и затопленный коряжник? Это тайменевые хоромы. Таймень, как и любая рыба, любит жить рядом с укрытием. Заломы или вот отдельно поваленные деревья, - Дима махнул в сторону одинокого корча - исполина, мощное корневище которого не сдавалось под натиском реки. Или углубленья в берегах, как ты говоришь «жабовники». Поток несется по основному руслу, как бы омывая эти «карманы», и потому вода в них поспокойнее. Тайменю нравится таиться в таких местах. А течение всегда несет много корма. То хариус скатится, то ленок на отдых подойдет. Реальный таймень в Бикине – это одиннадцать-пятнадцать килограмм. Такому расти лет девять-десять, а то и больше. А трофейный – это около двадцати. Самого крупного я ловил, порядка девятнадцати кило. Есть и больше, но я не ловил. Так вот, даже подросток – таймень, когда «сядет», как будто мокрая телогрейка повиснет».
«Пока вы здесь сказки рассказываете, дайте хоть сало то порежу, - захозяйничал удэгеец Серега. Знаешь, Танюша, когда идет миграция мышей, вот идешь лодкой под скалой, а мыши прямо-таки толпами с нее валятся. Особенно когда темнеет. Хотя, мышь – это тайменю на один зуб. Крупный ленок – это уже, можно, сказать обед. Белка, норка или соболь – таймень все пожирает, если в воде встретит».
Я так и застыла с салом в руке. Дима смачно отхлебнул из кружки: « А я воблеры сильно уважаю. Обычно Серега забросит меня повыше от избушки, я встаю в резиновую лодку в полный рост, что бы удобней бросать было и сплавляюсь целый день один. Столько мест красивых! А таймень ведь, может стоять везде. И после переката, и до переката, и на плесе, и на яме под скалой, и в ямке под корчем на мелком перекате. Устанешь бросать!!! Пока до нашего урочища доберемся, я тебе все места покажу, расскажу, где и на что таймень соблазнился».
Эх, Танюша, Танюша!!! Тут пахать не перепахать, а у меня только восемь дней! Да еще вода высокая, мутная. Тяжелая будет рыбалка!
Но я все равно, мелководными плавающими воблерами Panish 85F исползаю все протоки, где они в основное русло впадают и вода почище. Пройдусь глубинными воблерами Cherry Blood по ямам под скалами, 24-х граммовые колебалки Buch Japan там тоже хорошо сгодятся. Обшарю «жабовники» воблерами Saruna 125. У меня в руках мой надежный товарищ, троутовый спиннинг трехметровый Super Strike, 6-28 грамм от японской фирмы SMITH. Я готова. Дима с Серегой мой выбор одобрили. Ну, Танюша – в бой!!!
За неделю исхлестали всю реку. Ловились только ленки.
Коса резко обрывалась глубокой длинной ямой, уходила вправо, как бы защищая яму от быстрого течения. Вода в яме была прозрачной. Поставили по вертушке Niakis 6гр. и 9гр. черноспинку и ярко-зеленую с красными брюшками. Дмитрий напутствует: «Бросай прямо в течение. Блесну быстро снесет в конец косы, там самая рыба. Проводку делай неспешную, с длинными паузами». Ленок вылетал из-под затопленных корчей. Поклевки были сильные и жадные. В волнении от таких успехов, я начала ошибаться при вываживании, на долю секунды давая слабину лески, и тут же сход. Один раз, после мощной поклевки, рыба встала. Думала, что зацеп за корч, ослабила леску. Серебристый таймень как выпрыгнул из-за бревна и был таков. Дима растолковал, что бывает мол, некрупный таймень килограмм пять-шесть, берет и на среднюю вертушку. Если бы я знала об этом раньше! Ленки из ямы были отличные, тупорылые, толстобрюхие, килограмма по два - три. Но радость победы омрачил хитрый таймень и собственная глупость.
На другой день, в очередной раз «сломав голову в поисках тайменя», стали искать протоки. К месту слияния с рекой подходили сверху, сплавляясь без мотора. То, что мы раз увидели, поразило даже бывалого проводника Серегу. По узкой протоке, бесконечной вереницей шли ленки. Неторопливо, без толкотни. В шеренгу по четыре-шесть особей, ленки, как римские легионы, вливались в основное русло. Мы долго не могли прийти в себя, и, забросив спиннинги, неспешно плыли по Бикину, молча восхищаясь суровым и гордым таежным великолепием.
Солнышко иногда прогуливалось по сопкам. Река потихоньку светлела. По - немного открывались косы и перекаты. Даже воздух стал как-то прозрачнее и легче. Бикин величественно нес свои воды. Возле нашей избушки длиннющий плес, окаймленный шестью перекатами. Сказочное место!!!
Мой Super Strike упорно полоскал воблер Saruna под каждым корчем на плесе. Норка переплывала реку. Я залюбовалась гармонией и совершенством природы. Маленький мужественный зверек бесстрашно покорял быстрый поток. До берега оставалось пару метров. Страшной змеей таймень вылетел из воды и всей мощью черно-красного хвоста обрушился на норку. Маленькое тельце покорно плыло по течению. Секунда, другая… Пасть в злобном оскале навсегда поглотила пушистый комочек. Растерянность и бесконечное сожаление от увиденного. Прекрасное и жестокое лицо природы-матушки смотрело на меня. Ветер тихо прошептал – «это жизнь».
Из-за поворота показался Дмитрий. Его походка выражала крайнюю степень сердитости.
«Представляешь, - еще издали замахал руками Дмитрий. Ловлю, на удочку, хариуса на перекате. Сел приличный хариус. Я его из воды уже на полметра поднял, вдруг из-под коряги вылетает тайменюга и «чамк» моего хариуса. Мало того, еще и снасти все поломал, и утек, бродяга»
«Дима! Радуйся, значит, таймень есть!» - успокоилась я.
«А удочки нет!» - сердится Дмитрий.
За вечерним чаем, удэгеец Серега, потомственный охотник и рыбак, рассудил так: «Знаешь, Танюша, Бикин не сразу принимает. Вон Дима, по два-три раза в году упирается. А тайменей не на каждом углу встречал. Кино про искателей сокровищ видела, они там ценную чашку искали…»
«Волшебный Грааль, что ли???»- изумилась я.
«Правильно. Вот и тайменя на Бикине поймать, как Волшебный Грааль отыскать» - бросил заварку в чайник Серега.
«Что бы поймать тайменя, его надо ловить» - понимающие глаза Димы, молча рассказали мне обо всех моих «косяках», о глупой самонадеянности, излишней самоуверенности и элементарной безграмотности.
Димин девиз «Что бы поймать тайменя, его надо ловить», я накрепко положила себе в голову и все последующие годы, как путеводную звезду, несу через все наши рыбалки. До новой встречи, драгоценный моему сердцу Сихотэ-Алинь. И это, уважаемые читатели, будет уже совсем другая история.
С уважением, Татьяна Соколова, www.tdsokolovih.ru
